КОНКУРЕНЦИЯ СТАРОЙ И НОВОЙ ОНТОЛОГИИ В НАУКЕ

19 Sep 2012

Котлярова И.В.

Казахский национальный медицинский университет им.С.Д.Асфендиярова

 

Резюме   В научном исследовании рассматривается смена парадигм, которая основана на конкуренции новой онтологии социально-психологического, человеческого гуманитарного мира, противопоставляемой традиционной онтологии материального физического мира.

                                   

ҒЫЛЫМДАҒЫ ЖАҢА ЖӘНЕ ЕСКІ ОНТОЛОГИЯНЫҢ БӘСЕКЕЛЕСТІГІ

Котлярова И.В.

Түйін  Ғылыми зерттеуде материалдық және физикалық әлемнің дәстүрлі онтологиясына қарсы бағытталған, әлеуметтік-психологиялық, адамзаттың гуманитарлық әлемнің жаңа онтология бәсекесіне негізделген парадигмалар ауысуы қарастырылады.

 

Abstrakct   The article deals with change of paradigmes which is based on competition of new ontology of social-psychologic, humanitarian world contrasting to the traditional ontology of material physical world.

 

На рубеже веков и тысячелетий, в условиях революционного развития информационных технологий мир становится свидетелем пересмотра ус­тоев организации одного из древнейших социальных институтов – языка. Наблюдается динамика научного знания в лингвистике и смеж­ных с ней дисциплинах, а также чуткость анализа языка и речевой коммуни­кации к этим переменам. Смена парадигм основывается на принятии новой онто­логии социально-психологического, человеческого гуманитарного мира, противопоставляемой традиционной онтологии материального физического мира. «Старую» механистическую онтологию Ром Харрэ и Грант Жиллет условно называют «онтологией Ньютона», а новую дискурсивную – «онтологией Выготского» [1, 16].

Две онтологии
Онтологии Локализация Сущности Отношения
Механистическая (Ньютона) Пространство и время Предметы и события Каузативный детерминизм
Дискурсивная (Выготского) Сообщества  людей,   социальные миры Речевые акты, дис­курс Вероятностные зависимости, правила и нормы диа­лога

Классическое структурное и историческое языкознание преимущественно организованы по естественнонаучному принципу. Стоит лишь взглянуть на некоторые категории сравнительно-исторического языкознания (ко­рень, эволюция, ветвь, семья, род, генеалогическое древо, происхождение), чтобы убедиться в использовании научных метафор биологии в построении методо­логической модели лингвистики [1, 22]. Этому способствовал рост влияния натурализма, особенно теории эволюции Ч. Дарвина. Яркое выражение «биологическая» метафора нашла в формуле А. Шлейхера: Язык есть организм природы. Об этом можно судить по высказываниям: «Жизнь языка не отличается существенно от жизни живых организмов – растений и животных. Как и эти последние, он имеет период роста от простейших структур к сложным формам и период старения, в который языки все более отдаляются от достигнутой наивысшей степени развития и их формы терпят ущерб» [2, 59]. Сопоставление языка с организмом существовало и до Шлейхера. В. Гумбольдт первым обратил внимание на системный характер языка. По его мнению, язык – это внутренне взаимосвязанный организм. «Язык есть не продукт деятельности (ergon), а деятельность (energeia)» [2, 50]. Понятие «языковой деятельности» свелось к рассмотрению языка как одной из функций человеческого организма, что вело к отождествлению сущности языка с понятием психофизиологических процессов, осуществляемых в индивидуальном процессе речи. Основой языкознания могла стать или физиология, или психология. Преобладающей во второй половине XIX в. стала психологическая трактовка сущности и процессов развития языка. Стремление Гумбольдта рассматривать язык в его неразрывной связи с духовной жизнью и мышлением индивидуумов, его индивидуалистическая точка зрения повлияли на взгляды Г. Штейнталя, А.А. Потебни и на построение психологической школы в языкознании. По Штейнталю «предметом языкознания является язык, т.е. выражение осознанных внутренних, психических и духовных движений, состояний и отношений посредством артикулированных звуков» [2, 63]. Будучи последователем В. Гумбольдта и Г. Штейнталя, Потебня интересовался психологическими основами языкового творчества и изучал язык в связи с общей эволюцией человеческого мышления. «Язык есть средство не выражать готовую мысль, а создавать ее, что он не отражение сложившегося миросозерцания, а слагающая его деятельность» [3, 141].

В XX в. на смену натуралистической пришла системная, инженерно-кибернетическая «языковая игра». Растущее применение к языкознанию количественных методов и математического мышления, сближающее лингвистику с точными науками, что предсказал И. А. Бодуэн де Кур­тенэ [4, II, 15-17], стало одной из главных характеристик языковедения XX в. Но что было прогрессивным для анализа языка, оказалось неприменимым к изучению речи. В итоге влияние точных наук ввело в лингвистиче­ский анализ математические и логические методы, что позволило решить мно­гие задачи, но в то же время «оно имело своим следствием изоляцию лингви­стики» [5, 32]. Применение математических методов к изучению языка началось с использования статистики, которое осуществляется в нескольких направлениях: установление авторства на основе подсчета стилистических особенностей произведения, определение датировки произведений и хронологии произведений одного и того же автора; установление частотности использования языковых единиц при составлении словарей-минимумов и отборе грамматических явлений для активного и пассивного усвоения при изучении иностранных языков; количественные методы используются в историческом и сравнительном языкознании. Лексикостатистика на основе количественных показателей словарного состава стремится объективно констатировать наличие родства между языками, а также определить время их вычленения из единого праязыка [2, 171]. Так, Э. Сепир представил четвертую классификацию языков, которая основана на количественной характеристике различий. Дж. Гринберг, опираясь на градуальную типологию Э. Сепира, разработал методику, позволяющую количественно измерить принадлежность того или иного языка к определенному типу [6, 196-198].

Таким образом, если до Ф. де Соссюра языковеды подходили к изучению языка с позиции или логики, или психологии, или физиологии, то выделение Соссюром «языка» (langue) в качестве объекта лингвистики заставило языковедов абстрагироваться и от человека как носителя и творца языка, и от его взаимодействия с другими в составе социальных групп, в которых функционирует язык, что в итоге привело к овеществлению абстрактной сущности – языковой системы – формально-структурного аспекта речевой действительности (в ущерб другим аспек­там), так как в природе, в своем естественном состоянии язык не сущест­вует в виде словаря и грамматики: «…язык как физическое явление не существует» [4, II, 7]. В этом виде как объект науч­ного познания он возник благодаря самим лингвистам: все языковые вели­чины, которыми мы оперируем в словаре и грамматике, как концепты, как социальные конструкты, в непосредственном психологическом и физиологи­ческом опыте нам не даны, а могут лишь выводиться из процессов гово­рения и понимания, которые Л. В. Щерба [7, 26] называл в такой их функции «языковым материалом».

Механистическая онтология Ньютона отвечает потребностям, целям и задачам системно-структурной и эволюционной лингвистики: язык и его элементы уподобляются «вещам», физическим телам в простран­ственно-временном мире, к которым можно применить системный анализ [1, 23]. Таким образом, «старая» онтология отдаляла язык от его носителя, от своей динамики, который прошел путь от универсального пользователя логическим языком до полного элиминирования в «чистом языке».

Заблуждаясь, наука в своем стремлении к истине все-таки прорывается к объекту, то и языкознание даже в периоды отречения неоднократно обращалось к человеку [8, 6]. Начало этому положил Ф. фон Гумбольдт. Носитель языка присутствует в его рассуждениях по-разному как этнос, хранящий в своем сознании духовную культуру, и как индивидуум, осуществляющий речевую деятельность: «Язык – это дух народа, а дух народа – его язык», «Язык не мертвый продукт, а созидающая деятельность» [9, 69].

Введение Ф. де Соссюром разграничения языка и речи повлекло расширенное понимание объекта [10, 46-49]. Идеи определили облик лингвистики ХХ века, которую можно представить в виде двух парадигм – системно-структурной и функциональной. В соответствии с логикой познания наука сделала следующий шаг. Она синтезировала системно-структурное и функциональное направления, для того чтобы приблизиться к целостному описанию языка в его единстве с речью. Объединение разных сторон языка, восстановление его целостности придает ему статус онтологичности, который нуждается в новом подходе. Интегративный подход – перспектива развития новой лингвистики [11, 11].

Признание целостности языка как объекта, сочетающееся с его методологически расчлененным представлением, укладывается в разные формулы. Интегративная лингвистика подтверждает репрезентативность трихотомической модели Л.В. Щербы, в которой представлена троичность существования языка в «языковой системе» – грамматика номинации, «языковой деятельности» – теория номинации как речевой деятельности, «языковом материале» – модель системы когнитивно-номинативных парадигм.

Данная идея повлияла на разработку разных интердисциплин в рамках языкознания. От лингвистов это потребовало отказа от редуцированного представления языка, а по Ф. де Соссюру «язык в себе и для себя», к языку в его неразрывной связи с носителем, социумом, с мышлением, культурой, историей, менталитетом, обычаями, традициями, с мировидением и миропониманием этноса и человека. Таким образом, «новая» онтология возвратила человека в описание языка. Так, антропоцентрическая парадигма привела к слиянию лингвистики с другими науками, что вызвало появление психо-, социо-, этно-, нейро-, гносео-, математической лингвистики, лингвокультурологии, лингвострановедения, когнитивной лингвистики с выделением ее разделов – когнитивной грамматики, семантики и дискурса, так и множество теорий в рамках лингвистики, которые дают расширенные знания о языке, отражающие присутствие носителя во всех его ипостасях – его истории, культуры, психологии, идеологии, условий его физического существования, особенностей социального развития, общественной организации и т.п. Происходит активный процесс «экстериоризации» лингвистики, поглощения ею гибридных наук в рамках сформировавшегося во второй половине XX века функционального направления [11, 203].

Возвращение человека в описание языка осуществляется по пути его онтологизации. Намечаются два направления онтологизации. Первое связано с нахождением человека в языке. Он присутствует в нем как «образ автора» В.В. Виноградова, в диалогичности текста по Бахтину, в виде художественного концепта С.А. Аскольдова, концептосферы Д.С. Лихачева, в концептах когнитивной лингвистики, в грамматических категориях и языковых единицах функциональной и коммуникативной грамматик А.В. Бондарко, Г.А. Золотовой, в классах функционально заряженных языковых единиц теории референции. Второе направление – нахождение языка в человеке. Это языковая картина мира, теории языковой личности, которые различаются расстановками доминант на разных компонентах объекта, в связи с чем выделяются типы языковых личностей языковая, социолектная, коммуникативная (дискурсивная), частночеловеческая, виртуальная, лингвокреативная личности и речевой, языковой портреты, константы культуры (ключевые концепты), прототипическая категоризация, семантические и ассоциативные поля, когнитивно-дискурсивное пространство. В первом случае человек моделирует, организует язык, он – ведущее начало, и научное описание формируется антропоцентрированностью. Во втором случае язык отражает содержательную наполненность человека, определяет специфику его уникального по емкости и сложности внутреннего мира. Здесь язык – ведущее начало, и наука приобретает лингвоцентрированность. Это два варианта действия принципа антропоцентризма в филологической науке, которые представлены в виде формул «человек в языке» и «язык в человеке» [8, 7].

Современное языкознание обратилось к деятельностному анализу функциониру­ющего языка в социально-культурном контексте. Если в начале прошлого века Ф. де Соссюр, определяя предмет лингвистики «языком в самом себе и для себя», методом редукции выстроил ряд наук: психология – социальная психология – семио­логия – лингвистика – внутренняя лингвистика – лингвистика языка – синхроническая лингвистика [10]. Сегодня сложилась ситуация, когда «движение внутрь» начинается в обратном направлении: от дискурс-анализа, от лингвистики речи (эскизно намеченной Соссюром к третьему чте­нию Курса), от изучения щербовской языковой действительности, языка «в широком смысле» – к другим гуманитарным дисциплинам.

Язык и общение, наука и культура – результаты человеческой деятельности, а исследование этих явлений приводит к изучению людей, субъектов, конституирующих эти­ социокультурные миры. Культура народа вербализуется в языке, именно язык аккумулирует ключевые концепты культуры, транслируя их в знаковом воплощении – словах. Создаваемая языком модель мира есть субъективный образ объективного мира, она несет черты человеческого способа миропостижения, т.е. антропоцентризма, который пронизывает весь язык.

 

Литература

1. Макаров М.Л. Основы теории дискурса. – М., 2003.

2. Кондрашов Н.А. История лингвистических учений: Учебное пособие. М., 2006.

3. Потебня А.А. Мысль и язык. – Харьков, 1913.

4. Бодуэн де Куртенэ И.А. Избранные труды по общему языкознанию. – М., 1963.

5. Арутюнова Н.Д. Национальное сознание, язык, стиль // Лингвистика на исходе XX века. Тез. докл. междунар. конф. – М., 1995. – Т. 1.

6. Пищальникова В.А. Общее языкознание: учебник для студ. высш. учеб. заведений / В.А. Пищальникова, А.Г. Сонин. – М., 2009.

7. Щерба Л.В. Языковая система и речевая деятельность. – Л., 1974.

8. Жаналина Л.К., Килевая Л.Т., Касымова Р.Т., Маймакова А.Д., Абаева М.К. Язык современной науки: Языковые портреты. Учимся искусству научной речи / Учебное пособие./Под ред. Л.К. Жаналиной. – Алматы, 2010.

9. Гумбольдт В. фон. Избранные труды. – М., 1984.

10. Соссюр Ф. де. Курс общей лингвистики. // Ф. де Соссюр. Труды по языкознанию. – М., 1977.

11. Жаналина Л.К. Актуальные проблемы языкознания. Теория. Учебно-методический комплекс дисциплины. Учебное пособие. – Алматы: Print-S, 2006.

Новости

Все


Видео


Фото

Научно-практический медицинский журнал Вестник КазНМУ

Научные публикации, статьи, доклады, рефераты, диссертации, новости медицины, исследования в области фундаментальной и прикладной медицины, публикации журнала "Вестник КазНМУ" и газеты "Шипагер".


ISSN

ONLINE ISSN 2524 - 0692

PRINT ISSN 2524 - 0684


Полезные базы данных

Google Scholar Elibrary.ru Cyberleninka


О журнале

Описание журнала Редакция журнала СМИ о нас Рекомендуемые издания


Индексируется

Казахский Национальный Медицинский Университет имени С.Д. Асфендиярова

© 2021 КазНМУ